Ричард I Львиное Сердце. Повелитель Анжуйской империи - Вадим Георгиевич Устинов

Львиное Сердце не подозревал о том, что его арьергард ведет тяжелый бой с врагами, пока к нему не прискакал на взмыленном коне девонширец Джон сын Лукаса Виночерпия. Не медля ни минуты, король во главе отряда нормандцев бросился на помощь французам. Подкрепление, прибывшее вовремя и неожиданно для тюрок, помогло отбросить неприятеля.

Ричард сам был искусным бойцом, он высоко ценил храбрость и воинское умение в других. В пылу схватки ему довелось заметить, как отважно сражается его старый недруг Гийом дез Барр. Впечатленный подвигами французского рыцаря, король забыл о той ненависти, которую он столь долго питал к доблестному воину, и с чистым сердцем принял его в число своих друзей. С тех пор их дружбы ничто не омрачало, поскольку главный интриган, служивший причиной раздора между ними, недавно отбыл во Францию.

После этой стычки, чуть было не ставшей роковой, Ричард Львиное Сердце строго-настрого приказал игнорировать любые провокации тюрок и при любых обстоятельствах держать ряды тесно сомкнутыми. На самые опасные позиции в авангард и арьергард он поставил тамплиеров и госпитальеров – солдат с огромным боевым опытом, закаленных в боях с мусульманами.

День за днем крестоносцы шли вдоль побережья. 26 августа они подступили к Хайфе, которая сдалась им без боя. 27 августа войско перевалило через хребет Кармель и 30 августа вступило в Кесарию, также не оказавшую никакого сопротивления. Повсюду крестоносцы сталкивались с похожей картиной – при их приближении жители разрушали укрепления и сжигали посевы. Если бы Ричард заранее не предвидел такой тактики местных, его армии грозил бы голод. Однако флот, неотступно следовавший за войском, вез достаточное количество еды и питья, а на кораблях могли отдохнуть солдаты, как раненые, так и измученные тяжелым маршем.

Жара была невыносимой, температура порой поднималась до 40˚С. Крестоносцы изнемогали в кольчугах и войлочных куртках. Даже ночь не приносила им желанного облегчения – сон тревожили полчища москитов и тарантулов. Каждый день стрелы тюрок вырывали из рядов христиан новые и новые жертвы. Сам Ричард был ранен копьем в бок, хотя рана, по счастью, оказалась не очень серьезной. Но неумолимого движения армии ничто не могло остановить. Ричард писал Гарнье де Рошфору аббату Клервоскому:

Хотя между Акрой и Яффой расстояние немалое и путь долгий, мы пришли, наконец, в Кесарию, пролив много пота и с тяжелыми потерями[219].

Тридцать первого августа крестоносцы разбили лагерь около Кесарии. В тот же день их догнал отряд воинов, немного задержавшихся в Акре. Они не нашли в себе достаточно сил, чтобы сразу расстаться с теми плотскими удовольствиями, которые в изобилии предлагал портовый город.

На следующий день армия покинула лагерь и продолжила марш на юг. Практически сразу она подверглась атаке конницы Салах ад-Дина, которая по обыкновению осыпала крестоносцев градом стрел. Пехотинцы отбросили мусульман, но те продолжали кружить на горизонте, поэтому войско двигалось в тот день медленно и осторожно. Оно прошло всего несколько километров до реки Нах-аль-Меджир (ныне – Нахал-Хадера), которую крестоносцы называли Мертвой рекой за ее медленное течение, а арабы – Нах-аль-Кассеб, или Тростниковой рекой. К полудню христианская армия благополучно форсировала реку и разбила лагерь на ее южном берегу. Салах ад-Дин также остановился на ночлег у Нах-аль-Меджир, но немного выше по течению.

К тому времени Салах ад-Дин начал склоняться к тому, чтобы дать крестоносцам настоящий бой, рискнув в нем гораздо большими силами, чем он позволял себе до сих пор. Султан ожидал подхода подкреплений, и ему нужно было немного потянуть время. Поэтому он с удовлетворением выслушал сообщение от командира авангарда Алема ад-Дина Сулеймана ибн Жандара, что король Англии желает вступить в переговоры.

На встречу с Ричардом Львиное Сердце, которая состоялась 5 сентября, султан отправил своего брата Саиф ад-Дина, у которого с королем Англии установились дружеские и очень приязненные отношения. Салах ад-Дин приказал затягивать переговоры как можно дольше, чтобы к нему успели подойти все вызванные им отряды туркоманов. Однако надежды султана провести Ричарда не оправдались, тот повел переговоры весьма жестко. Решительный настрой своего повелителя сумел донести до оппонента переводчик, в качестве которого выступил знатнейший сеньор Иерусалимского королевства Онфруа IV сеньор де Торон, прекрасно говоривший по-арабски.

Король Англии начал разговор, выразив свое желание заключить мир, и аль-Адиль отвечал: «Если ты хочешь добиться мира и желаешь, чтобы я переговорил об этом с султаном, то ты должен сообщить мне условия, которые вы нам выдвигаете». «Основой договора, – сказал король, – должно служить вот что: вы возвращаете нам всю нашу территорию и уходите в свою страну». Аль-Адиль ответил отказом, завязался спор, который окончился тем, что каждый из них удалился в свой лагерь[220].

Крестоносцы продолжили путь. Перед ними лежал Арсуфский лес, и они опасались, что мусульмане могут его поджечь, как только армия в него войдет. Вопреки ожиданиям христианское войско пересекло лес беспрепятственно. Но выйдя на открытую местность, крестоносцы увидели, что на равнине их поджидает грозное войско Салах ад-Дина.

Утром 7 сентября 1191 года Ричард Львиное Сердце выстроил свою армию в колонну, намереваясь дойти до садов Арсуфа. В авангарде он поставил тамплиеров. Отряд под командованием Анри II графа де Шампань выполнял роль боевого охранения в том месте, где строй ближе всего подходил к холмам. Далее шли бретонцы и анжуйцы, за ними следовали пуатевинцы Ги де Лузиньяна. Четвертую баталию составили нормандцы и англичане, в задачи которых, помимо прочего, входила охрана королевского знамени. Его везли в середине их строя.

Это был длинный брус, похожий на корабельную мачту, на четырех колесах, скрепленных очень прочными балками. Окованный железом, он, казалось, не уступил бы ни мечу, ни топору, ни огню. К его вершине был прикреплен развевающийся королевский флаг, который обычно называют баннером[221].

Колонну замыкал арьергард. Эту наиболее опасную позицию занимали госпитальеры, французы Робера II графа де Дрё и его брата Филиппа епископа Бовеского, а также фламандцы Жака сеньора д’Авена. Свою обычную роль защитной стены играла пехота, отгораживавшая кавалерию и обоз от неприятеля. Ричард Львиное Сердце и Юг III герцог Бургундский в сопровождении отряда отборных рыцарей ездили вдоль строя, внимательно наблюдая за маневрами армии Салах ад-Дина и подбадривая собственных воинов.

Салах ад-Дин решился наконец сделать свой ход. Отряды тюрок при поддержке вспомогательных войск бедуинов и нубийцев атаковали армию христиан по всей протяженности фронта, взяв ее в полукольцо и прижав к берегу. Они несли большие потери от арбалетных болтов, но упорно нападали, разворачивались, отступали и снова шли в атаку, приближаясь все ближе и ближе к боевым порядкам крестоносцев. «Тучи стрел затмевали солнечный свет», – не отказали себе в